Ошибка «2012». Игра нипочём - Страница 34

– Читал, – подтвердил Рубен. – Пока шпаклёвка сохнет. Так вот, ты совершенно правильно писал, люди по изначальной сути все разные, каждый приходит в эту непростую жизнь кем-то определённым. И прачка не может управлять государством… Ну а я не возьму в оруженосцы «быка». Меня попросту не поймут… Ну что, Олег, ты решил? Я могу рассчитывать на тебя?

– Конечно, – вздохнул Краев. – Как же я могу отказать почитателю своего творчества?

Ночью он спал плохо, без конца просыпался, подброшенный явственным ощущением – проспал, подвёл!..

Тем не менее в очень ранний утренний час они с Рубеном уже сидели в «Жигулях» на подходе к промышленным задворкам, из тех, какие в Питере попадаются на каждом шагу. Сзади – замусоренный пустырь, справа – тылы гаражей, слева-спереди – выгнутая подковой и здорово накренившаяся ограда заброшенного завода. Классические, то есть, декорации американского боевика. Если герой забредает в подобное место, искушённые зрители заранее знают, что сейчас будет. Взрыв, стрельба, окончательная разборка, явление фантастических сил…

– Значит, так, Олег. – Рубен смотрел мимо Краева, заканчивая инструктаж. – Скоро у тебя возникнет масса вопросов. Так вот, ты не должен ни о чём меня спрашивать, просто прими как данность всё, что увидишь. А после – никому и никогда не рассказывай и тем более не пиши… Люди склонны верить каким угодно выдумкам, правдивый же рассказ будет ими принят за ложь…

– Слово кабальеро, – кивнул Краев. – Могила.

Рубен снял с пояса барсетку:

– Взгляни.

Внутри было три предмета наподобие не то пневматических шприцев, не то детских водяных пистолетов. Красный, зелёный и коричневый.

– Если я буду ранен, но несмертельно, то из зелёного – два раза в сонную и из красного три раза в сердце, – продолжал наставлять Рубен. – А если буду очень плох… или сам того попрошу – из коричневого в любое место, куда придется. Просто нажми на спуск. Понял? Повтори. – Выслушал ответ и отдал барсетку Краеву. – Надевай… Вот теперь всё, пошли.

– Аллах акбар, – проворчал Краев.

Они вылезли из машины, огляделись и зашагали к мёртвому заводу, к пролому в его стене. Дорогу Рубен явно знал – уверенно пробирался среди ковылей, залежей мусора и обломков бетона. С его лица на глазах пропадало всё суетное, поверхностное, сиюминутное. Он готовился. К поединку.

Внутри ограды, когда-то наверняка бдительно охранявшейся, было попросту жутко. Тоже декорации, только не для боевика, пусть и с этакой чертовщинкой, – это место можно было за деньги сдавать для съёмок полновесного хоррора. Или модного жанра «посткатастрофы». О том, что «было» лет через десять после того, как президентский внук случайно нажал на красную кнопочку. Покосившиеся стены, чёрные провалы разбитых окон, непомерно разросшиеся, не иначе мутировавшие от радиации, крапива и лебеда… Лишь густо краснел, будто со стыда, чудом сохранившийся пожарный щит. Может, ему было за державу обидно?

– Сюда.

Рубен миновал проржавевший скелет подъёмного крана, и они шагнули в новые декорации, на сей раз – для фильма про мафию. Просторный цех изнутри напоминал судовой трюм, где киношные злодеи любят покупать и продавать крупные партии наркотиков: ржавый металл набора, колонны света сквозь люки в палубе-крыше… Пришли, что ли? Оказывается, ещё нет.

Рубен взялся за обычный с виду обломок, валявшийся на полу, Краев схватился за другой конец… Бетон, оказавшийся по весу отнюдь не бетоном, легко сдвинулся в сторону. Обнаружилась крышка люка, подозрительно смахивавшего на канализационный. Краев успел мысленно смириться с тем, что придётся лезть в декорации для постсоветской чернухи – вонь, крысы, дерьмо… Однако ошибся. Узкий, тускло освещенный коридор вывёл их с Рубеном прямым ходом на съёмки гонконгского боевика о подпольном турнире по кумите. Недоставало только молодого Ван Дамма, а так всё было в порядке. В центре зала, круглого, точно арена, сидел на стульчике благообразный старик, напротив, по диаметру, виднелись двое амбалов. Один – с голым мускулистым торсом, на редкость впечатляющим, сплошь в вязи татуировок. Да не каких-нибудь примитивных зоновских партаков, призывающих резать актив и мстить прокурору. Краев вгляделся и понял, что лицезреет древнюю тайну. Какую?..

«…Ты не должен ни о чём меня спрашивать, просто прими как данность всё, что увидишь…»

Ох, Рубен. Всё предусмотрел.

Рубен между тем спокойно и деловито раздевался по пояс. И – надо же! – у скромного армянина из хорошей интеллигентной семьи, зарабатывавшего на хлеб маляром в автосервисе, обнаружился торс нисколько не хуже, чем у татуированного амбала. Краеву расхотелось высматривать молодого Ван Дамма, он понял, что сейчас действительно увидит нечто похлеще любого голливудского зрелища. Только не компьютерное, а настоящее и живое.

– Сейчас тебя позовет арбитр, – вполголоса предупредил Рубен. – Если ты ему понравишься, он даст тебе ритуальный нож, и ты принесёшь его мне. Если не понравишься, значит, буду биться без ножа…

– Я вообще-то лопатку принёс, – так же тихо обнадёжил его Краев. – Малую сапёрную… заточенную по уму…

Лично он придерживался мнения, что с подобной лопаткой было в самый раз против любого ножа.

– Спасибо, сирели, – мягко улыбнулся Рубен. – Слышишь, колокольчик звонит? Иди к арбитру.

Колокольчик вправду звонил. Идя через зал, Краев вспомнил школьный последний звонок, произведение Хемингуэя и современный Новый год с его неизменным «Jingle bells». Ну правильно, где же в России русских песен найти…