Ошибка «2012». Игра нипочём - Страница 9

– Ну, хорошенького помаленьку. Двинули, – словно бы прочитал его мысли Краев, встал, надел РД, помог Песцову подняться, и они двинулись из зала прочь.

Через длинную пещеру со стенами сплошь в розовых светящихся натёках, сквозь большой округлый грот, вдоль по узкой, круто завивающейся спиралью вверх галерее… Здесь приказала долго жить последняя, реанимированная на зажигалке батарейка, зато почудилось явное движение в воздухе.

– Неужели? – щёлкнул зажигалкой Краев, посмотрел на язычок огня и восхищённо выругался: – Такую твою мать, сквозняк!

Уже приканчивая зажигалку, они оказались в галерее, в которой царил показавшийся ослепительным полумрак. Свет вливался сквозь вертикальный колодец, устроенный в потолке туннеля далеко впереди. Кяризы! Они попали в кяризы! А значит, до земли, солнца, травы, деревьев всего какие-то метры!

Так и оказалось. Осторожно поднявшись по ступеням, они очутились в саду. Огромном, заброшенном яблоневом саду, покрытом белой пеной цветения… Вот тут Краев огляделся и как-то сразу стал очень серьезен.

– Старлей, – сказал он, – а ведь яблони-то весной цветут… Весной, такую мать, сука буду, весной. Это как же так?

– А ты вот у этих спроси, – прохрипел Песцов, сплюнул и указал взглядом на фигуры в казээсах, которые быстро направлялись к ним. – Они тебе ответят…

Это были его последние слова. Поддерживаемый лишь напряжением воли, он всё же потерял сознание, душа, измученная болью, взяла давно заслуженный тайм-аут…

– А ну стоять! – подтянулись фигуры. – Стволы на землю! Руки в гору!

Скоро выяснилось, что нелёгкая занесла их на охраняемый объект. Ажно в Центр по подготовке спецподразделений Министерства госбезопасности Демократической республики Афганистан. Но это была, собственно, присказка. А сказка состояла в том, что центр этот располагался в четырнадцати километрах от Кабула. В огромном, цветущем по весне яблоневом саду. Вот так – по весне и в окрестностях Кабула. Сходили, называется, на войну. Вне времени… в обход пространства…

Оксана Викторовна Варенцова. Вся икота на Федота

Они сидели вчетвером в просторном, качественно экранированном кабинете: Сам, первый заместитель и начальники отделов. А если по званиям, то генерал, два полковника и Варенцова в статусе «почти полкана» – представление на очередное звание было уже подписано и отправлено в Москву.

– Ну что, друзья-однополчане, начнём, пожалуй… – Вскрыв кодовый замок кейса, генерал извлёк диск, определил его в недра ноутбука, немного поколдовал и ввёл шифр допуска. – Итак, что мы имеем.

Он только что вернулся из столицы и чувствовал себя как выжатый лимон. Хотел посидеть в парной, напиться чаю с тёщиной кулебякой и завалиться спать. Однако крепился, справедливо полагая, что и отдых, и хлеб насущный могут подождать. Главное – дела. Куда более важные, чем у прокурора.

Благодаря кондиционеру воздух в кабинете был прохладен, напоён озоном и чуть заметно дрожал из-за работы системы защиты. Дело происходило в милом, окруженном клёнами особнячке с эркером и балкончиками, что стоял за тройным периметром недреманной охраны. Окна здесь были двойные, рифлёные, ворота оборудованы тамбуром, а вышколенные охранники с васильковыми околышами состояли в звании не ниже лейтенанта. Особнячок в секретных документах значился как объект АБК. Чрезвычайной важности, стратегического значения. И занимались в его стенах делом ответственным, очень непростым – блюли безопасность родины. Скажем сразу – ещё как блюли. Без дураков.

– Так, есть. – Генерал пробежался пальцами по клавишам, поправил очки и, откинувшись на спинку кресла, поудобнее устроился. – Федот Евлампиевич Панафидин, начальник Седьмого отдела Управления КГБ по Ленинградской области. Воинское звание – полковник. Сорок шестого года рождения. Русский. Член КПСС с семьдесят первого. Образование высшее, в семьдесят шестом закончил Высшую школу КГБ имени Дзержинского при Совете министров СССР. В восьмидесятом прошёл переподготовку в Учебном центре КАИ. Награждён четырьмя орденами и рядом медалей. Личный номер «Б-113548»… Прям герой…

Генерал щёлкнул кнопочкой мыши, и на экране высветилась служебная характеристика на товарища Панафидина.

– Умеет выделить главное и сосредоточить усилия на ключевых участках контрразведывательной деятельности… Непосредственно участвует в планировании и проведении наиболее сложных оперативных мероприятий… Принимает обоснованные решения, старается действовать нестандартно, не боится взять ответственность на себя…

– Редкое имя у товарища! – Дослушав панегирик до конца, Варенцова криво усмехнулась, расстегнула сумочку и вытащила кругленькую жестянку. Полустёртый рисунок на крышке выглядел ностальгически, в стиле пятидесятых годов. Леденцы в неё Варенцова подсыпала всё новые, но жестянку хранила. – Сказка про Федота-стрельца, удалого молодца. Сабля на боку, усы торчком и навеселе изрядно…

На экране тем временем высветилась блёклая физиономия, ничем не примечательная, если бы не прищур глаз. Варенцова кинула в рот леденец.

– Да-а, – протянула она, – не стрелец.

– И не пьёт совсем, потенцию бережёт, – усмехнулся генерал.

Дальнейшие раскопки показали, что обладатель редкого имени и сам по жизни является сволочью редкой.

Свое служение отечеству Федот начал ещё в молодые годы, старательно стуча на однокурсников по институту. Причем делал это настолько качественно, что по распределению попал в управление «Z» – защищать родной конституционный строй. Здесь он проявил себя во всей красе и быстро попёр в гору. После Высшей школы Федот свет-Евлампиевич созрел для настоящих геройских свершений. К примеру, многие ли теперь помнят, с чего начался ввод советских войск в одно сопредельное южное государство? С достойного повода, коим послужило варварское нападение на дом в столице страны, где жили служащие наших миссий и представительств. Банда разбойников в чалмах и халатах убила советских граждан, отрезала головы и с криками понесла вдоль улиц на остриях пик. Полиция открыла огонь, негодяи бросили головы и разбежались… Правда, в своих рапортах полицейские отмечали, что у бандитов были неправильно повязаны чалмы, но тех рапортов никто не видел и не читал. А зря, потому что зондеркомандой в неправильно повязанных чалмах руководил боец незримого фронта майор Панафидин. Долгая кровавая война покрыла все грехи и огрехи, а Панафидин уже трудился в другой стране, где деятельность компартии была запрещена законом. Фразу о цели, которая оправдывает средства, придумали задолго до коммунистов, и не при них она будет забыта… Деньги на святое дело освобождения добывались торговлей оружием, наркотиками и ворованными товарами.