Ошибка «2012». Игра нипочём - Страница 74

– Ровняйсь! Смирно! – скомандовала им Бьянка, выдержала паузу и указала рукой на пришвартованный «Бэйлайнер». – На борт. Курс на базу.

«Бэйлайнер» отчалил первым. Выйдя за волнолом, на просторе дал полный газ и словно полетел по заливу.

– Хорошо идёт, – похвалила Бьянка и уверенно взяла курс на Сестрорецк – до него было, если по прямой, всего несколько километров.

Песцов, таким образом, вновь, хоть и с неожиданной стороны, приближался к Курортному району, откуда началась его странная одиссея. Он только задумался о «Кипарисе» и Вере, когда в мерный говорок дизеля вплёлся новый, быстро нарастающий звук.

«„Крокодил“ летит». Песцов сразу вспомнил Афганистан, присмотрелся и действительно увидел МИ-24. Вертолёт стремительно сближался с «Бэйлайнером», да не просто так догонял, а заходил в атаку. Рявкнул крупнокалиберный пулемёт, выпустил длинную очередь, пули размером с огурец-корнишон вспороли дерево, пластмассу и плоть. Подбитый «Бэйлайнер» вздрогнул, накренился и начал разваливаться, а вертолёт уже разворачивался для второго захода – так, чтобы уже наверняка. Странный такой, непонятный вертолёт, застенчивый до невозможности. Ни бортового номера, ни эмблем, ни какой-либо надписи, ни хрена. Только рёв, крупный калибр и желание порвать на куски.

– Крути назад! – заорал Песцов. – Двигай в форт, живо, двигай назад, говорю!

Весь опыт подсказывал ему, что «крокодил» не успокоится и они будут следующими, а внутренний голос не говорил – орал: «Пора сваливать. Поглубже под землю».

– Ну вот ещё, – усмехнулась Бьянка. В этот миг она здорово напоминала Жанну д’Арк на боевом коне и с открытым забралом. – Хорош орать, бери штурвал и дуй к берегу. – Выскочила из рубки, схватила свой рюкзачок и вытащила из него коробку, ту самую, добытую в Агалатово. – Полный вперёд!

– Слушаюсь, капитан. – Песцов перехватил штурвал, начал примечать ориентиры на берегу, но, конечно, не удержался, глянул через плечо, что же там такое в коробочке. Стоимостью в миллион. И разочарованно вздохнул. Всего-то осколок зеркала размером в ладонь.

– Я тебе, сволочь, полетаю!.. – прошипела Бьянка.

Примерилась и поставила зеркальце так, что в нем отразились небо, утренние облачка и стремительно приближавшийся вертолет. Крохотная винтокрылая смерть на зеркальной поверхности, маленькая мушка цеце, жалящая наповал… Вот бы щёлкнуть по ней, придавить ногтем!

К полному изумлению Песцова, Бьянка так и сделала. Ткнула наманикюренным пальцем в отражение вертолёта. И сейчас же настоящий вертолёт словно врезался в стену. Страшная сила швырнула его вниз, вывернула наизнанку и с неотвратимостью смерча увлекла на дно. От Песцова не укрылось, что падал он явно быстрей, чем вроде бы диктуется гравитацией.

Вот она, сила изящно очерченного женского мизинца…

– Никому не говори, – подмигнула Бьянка, – всё равно не поверят. – Убрала зеркальце и сунула палец в рот. – Вот чёрт, порезалась о винт… Право руля, на песок! Перебьёмся без швартовки, не бояре.

Да уж, не бояре. «Американка» с разгону вылетела на мелководье, проутюжила камыши и, судорожно взревев мотором, выскочила из воды. Раненый кит, выбросившийся на берег умирать.

– Дальше посуху. – Бьянка быстро взглянула на часы и опустила красный рубильник. – Знаешь, я ведь так люблю море. Грохот волн, лунную дорожку на воде… Ещё люблю корюшку. Маринованную. С пивом, лучше тёмным…

– Кто это был? – спросил Песцов и выпрыгнул на песок. – Чёрный Пёс? На «лебедей» что-то не очень похоже…

Он сам понимал, что тут были замешаны птицы совсем другого полёта.

– А фиг его знает, – пожала плечами Бьянка и тоже спрыгнула через борт. – Игра весьма осложнилась, неизвестно даже число хозяев. Вначале их было двое – Чёрный и Белый. А теперь уже есть Желтый, Красный, Голубой… Что любопытно – каждому моя коробочка нужна позарез. Вот и стараются, присылают персональные вертолёты… А что не Чёрный Пёс там был, так это точно. Тот с техникой не работает, больше надеется на себя. И, в общем, правильно делает…

Когда они уже шагали по асфальту, на берегу залива грохнуло, и неслабо. Техника не подвела.

– Странная штука жизнь, – задумалась Бьянка. – Лодка наша была создана плавать, но отправилась на небо. А вертолет, рождённый летать, кончил на дне.

Песцов промолчал. Он тщетно пытался переварить увиденное. А ведь и вправду лимон зелёных за ту коробочку было не жалко. И даже жизнь положить. Маленький осколок, вроде тьфу, а что творит! Что же тогда могло натворить целое зеркало?..

Они шли по прогулочной дорожке, что тянется в этих местах между шоссе и заборами санаториев, санаториев, санаториев. У ворот одного из пансионатов стоял чёрный «Рено». Когда Бьянка уверенно подошла к автомобилю и вытащила из кармана ключи, уставший удивляться Песцов воспринял это почти как должное.

Прощай по второму разу, Курортный район, прощай, «Кипарис» и милая Вера… У въезда в Ольгино «Рено» нарвался на радар. Его уверенно держала бескомпромиссная рука грозного стража дорог.

– Инспектор дэпээс обэ дэпээс гибэдэдэ гувэдэ старший прапорщик Козодоев! – страшно рявкнул он. – Документы!

Эх, знал бы он, что уготовила ему судьбина, не стал бы он тормозить этот «Рено». Более того, он грудью перекрыл бы движение, дал бы этому «Рено» зелёный свет и сам поехал бы впереди с мигалками и сиреной…

– Документы? – удивилась Бьянка, приоткрывая окно. – А я думала, телефончик у меня хотите спросить…

При этом глаза её странно сузились, взгляд сделался острым, как толедский клинок, и бедный страж закона вдруг почувствовал себя плохо. Да не просто плохо, а так, что перед глазами поплыли дымные клочья. В животе заворочался ком, кишки превратились в брачующийся гадюшник… И всё его содержимое дружно попросилось наружу. Да так, что не осталось ни мыслей, ни желаний, ни забот, ни стремления послужить отчизне и президенту – лишь одна могучая, до одури земная потребность.